ОНАГР - Страница 13

- А, друзья! откуда?

- Я объявлю тебе новость, братец, - сказал офицер с золотыми эполетами, бросаясь на стул, - я с Машей совсем покончил, решительно поссорились; надоела, все ревнует. Знаешь фигурантку Лизу? такая быстроглазенькая, с левой стороны во второй паре третья с края; я начал волочиться за нею - вчера получил от нее записочку. Хочешь, покажу?

Офицер с серебряными эполетами ходил по комнате и рассматривал новые мебели и вещи в гостиной Онагра.

- Славные часы! что ты, мон-шер, заплатил за часы?

- Не знаю, недорого; кажется, рублей тысячу.

- Гм! И диван прелестный, а что за диван заплатил?

- Четыреста.

- Гм! Надо мне купить себе эдакий. А эти кресла с железной спинкой?

- Сто с чем-то, с какой-то безделицей.

- Гм! цвет сукна, мон-шер, мне не нравится: напрасно ты не взял вер-де-пом, у всех вер-де-пом.

- Посмотри, братец, - сказал офицер с золотыми эполетами Онагру, вынимая из кармана сафьянную коробочку и открывая ее, - купил для Лизы гранатовую браслетку.

Недурна? как ты находишь?.. Что твоя Катишь поделывает? Вы с ней все по-прежнему?

- По-прежнему? Чего! с каждым днем все больше и больше привязывается ко мне. Не знаю, чем это кончится!

- А Дмитрий Васильич?

- Он у меня сейчас был.

- Мы его встретили. Мастерски ты, Петя, ведешь себя; и с мужем приятель и с женой…

Богатые дядюшки у тебя умирают…

- И мне, может быть, скоро достанется пятьсот душ, - заметил офицер с серебряными эполетами.

- Полно, братец, сочинять: я шестой год слышу от тебя это всякий день.

- Что ж шестой год! я не сочиняю…

- Не хотите ли завтракать, господа? - сказал Онагр.

- Пожалуй, я от завтрака никогда не отказываюсь. Офицер с золотыми эполетами взял

Онагра за талию, приподнял его и произнес с особенным чувством, которое передать невозможно:

- Ах, душечка, если б ты увидел Лизу!

Завтрак был на славу; однако все трое более пили, чем кушали.

- В воскресенье, messieurs, маскарад в Большом театре. Страсть моя маскарады: я все хожу в маскарадах с французскими актрисами, - сказал офицер с серебряными эполетами.

- В самом деле, маскарад? Я и забыл! Лиза непременно там, и я буду. А ты, Петя, поедешь?

- Как же не ехать?..

Маскарад в Большом театре! Как весело, под гром музыки, прохаживаются оба пола: женский пол в масках и в черных домино, а мужской пол - без масок: женский пол сам по себе, а мужской - сам по себе. Тишина и простор царят в огромной зале, только слышится однообразный шум шагов, шелест шелковых домино да бряцанье шпор. Живописно колышутся в зале белые и черные султаны: ярко горят при усиленном освещении золотые и серебряные эполеты и аксельбанты. Львы в темных фраках и в узких желтых перчатках;

Онагры в светлых фраках с блестящими пуговицами; какие-то два господина в сюртуках и в масках; чиновник с разряженной, как на бал, супругой под ручку, и оба без масок; испанец в плисовой мантии, взятой напрокат за два с- полтиной; пастушка, претолстая, в корсете, который у нее сзади не сходится, и с пречудовищными ногами в башмаках с бантиками…

Этой картиной любуются сверху дамы и барыни, образующие своими отдельными группами цветущие оазисы середи пустыни лож… Маскарад еще не расходился. Слышите ли? начинается шушуканье, глухой говор… несколько женщин из этой толпы уже об руку с мужчинами; несколько пар пронеслось мимо вас; раздался пронзительный женский писк; проскользнула ножка, пленительно выставившаяся из-под распахнувшегося домино, промелькнула чудесная талия… вот и знакомец наш, господин высокого роста и крепкого сложения. Он ведет даму в коричневом домино с голубыми бантиками, потирает свой подбородок о крепкий волосяной галстук и подергивает усами, а сзади этой пары - Онагр. Он идет и думает:

"Неужели это Катерина Ивановна? Кажется, что она?.. Охота же ей ходить с этим усачом. Разве не нашлись бы для нее кавалеры?.."

- Бо-маск, я вас узнал, - сказал Онагр, подойдя к коричневому домино.

Господин высокого роста шевельнул усом, а его дама обернулась к Онагру и запищала по-французски:

- Неправда, вы ошибаетесь…

"Шутки! - подумал Онагр, - это, точно, она".

- Вы не умеете скрыть своего голоса, - продолжал он, - но я и без того узнаю вас, как бы вы ни замаскировались.

В эту минуту мимо Онагра прошел лев. Лев говорил своей маске: ты. Это ты немного смутило Онагра.

Коричневое домино оставило своего усача и взяло за руку Онагра.

- За кого вы меня принимаете?

- Твое имя начинается с буквы…

На местоимение твое он сделал сильное ударение.

- С какой?

- С буквы К… Коричневое домино засмеялось.

- Потому что у меня коричневое домино?.. Угадали?

- Полноте притворяться… Вас… тебя можно узнать по твоему кавалеру…

Она вздрогнула.

- Отчего по моему кавалеру?.. Я его не знаю, я первый раз встретила его здесь.

Онагр начал колебаться.

"А может быть, это и не Катерина Ивановна? Кто ее знает?.."

- Тебе весело здесь, бо-маск?

- Весело…

Они прошли несколько шагов молча.

"Неловко как-то говорить с этими масками! Ничего в голову нейдет".

Навстречу им попалось черное домино с черным шишаком на голове… Это домино подошло к той, с которою прохаживался Онагр, и сказало:

- Катишь, я тебя давно ищу. Я потеряла Дмитрия Васильича…

- А, Катерина Ивановна! Теперь вам нечего скрываться. Видите ли, я узнал вас…

- Не стыдно ли тебе, ма-шер, изменить мне? - с упреком произнесла Катерина

Ивановна, обращаясь к своей приятельнице с шишаком и качая головой. - Вот Дмитрий

Васильич, поди к нему, а я немного пройду с Петром Александрычем и буду вас ждать с левой стороны у первого бенуара.