ОНАГР - Страница 22

К оглавлению

Глаза девушки с минуту были недвижимо устремлены на мать; вдруг она залилась слезами и бросилась на грудь ее.

- Ведь он добрый, хороший человек, - говорила мать, глотая слезы, - его все хвалят…

Ты привыкнешь к нему.

Она покачала головой…

- А разве он вам нравится?

- Что ж, мой друг! в нем нет ничего дурного.

- Может быть, но мне так тяжело и неприятно, когда он и этот офицер с очками бывают у нас.

- Отчего же?

- Не знаю. Да как же он может любить меня?.. Он меня не знает…

- Как же не знает, Оленька? Последнее время он очень часто бывал у нас и все смотрел на тебя: это и я заметила… Полно! перестань плакать, мой друг.

Полковница поцеловала ее в лоб и пошла к полковнику.

"Нет, - думала она, - я не могу ее утешить, а ей надобно утешение; так нельзя оставить ее". Робко подошла она к мужу. Он сидел на больших креслах и задумчиво крутил усы.

- Что? образумилась ли она, Дарья Николавна?

- Плачет. Знаете ли, Михайло Андреич, я все думаю, не послать ли нам за Филипсом

Иванычем: он человек добродетельный. Пусть он подаст ей советы и утешит ее.

- Это не мое дело, это ваше бабье дело: что хотите делайте, только завтрашний день она должна объявить жениху согласие. Я дал слово, - а я старый кавалерист… Ну, да что толковать об этом… Я думал, что обрадую ее моею новостью. Я не знал, что она такая взбалмошная, избалованная. Скажи ей, чтоб она помнила мое приказание!

Полковница написала к Филиппу Иванычу записку, в которой убедительно приглашала его приехать к ним.

Добродетельный человек тотчас после обеда явился.

- На вас вся моя надежда, Филипп Иваныч, - начала полковница, встречая его, - у нас в доме большое горе.

- Что такое? Помилуйте-с, если я могу чем помочь, то я сочту себя счастливым: это долг-с христианский.

Полковница объяснила ему все и умоляла его принять участие в их положении и уговорить дочь не противиться отцовской воле.

Филипп Иваныч провел рукою по лицу.

- Это обстоятельство важное-с. По вашему желанию-с, я постараюсь, как умею-с, объяснить ей положение ее и подать ей советы-с. Позвольте-с мне поблагодарить вас за вашу доверенность ко мне.

- К кому же, Филипп Иваныч, как не к вам, адресоваться в таком случае!

Рот добродетельного человека приятно расширился да ушей.

- А где же Ольга Михайловна-с?

- Пойдемте к ней. Я предупредила ее о вашем посещении.

Добродетельный человек подсел к девушке и целый час без остановки говорил ей о покорности, о смирении, о том, какая награда ожидает послушных детей в будущем мире и какое наказание готовится не повинующимся воле родительской, о том, что родители всегда желают детям своим счастия, что нам дана воля для того, чтоб мы обуздывали наши желания и беспрекословно повиновались во всем старшим.

Когда он ушел, бедная девушка упала на диван без памяти.

Полковник весь вечер не выходил из своего кабинета.

На другой день она пришла к отцу, объявила, что повинуется его воле, зашаталась и упала. Ее подняли, оттерли и посадили в кресла. Полковник пожал ей руку и сказал:

- Полно, полно дурачиться, Оленька. Ничего; все обойдется; ты его полюбишь, я знаю.

Мы с женой останемся жить в Петербурге, будем к вам беспрестанно ездить… Поцелуй меня; я человек военный, старый кавалерист, привык к дисциплине, к порядку, оттого строг немножко… что делать? уж наша служба такая. Поезжай-ка с матерью в магазины, порассейся немножко да к вечеру будь повеселее.

Вечером приехал Онагр. Он был наряднее, чем когда-нибудь: в новом галстуке, в новой жилетке, с новой шляпой, весь пропитанный духами. Его оставили одного с невестой.

Несколько запинаясь, объявил он ей о своих чувствах и ожидал ее решения.

Она отвечала, что не противится воле своего отца.

Он поцеловал ее ручку и хотел ей говорить еще что-то, но она встала со стула и вышла из комнаты.

Онагр поправил свои волосы, посмотрел в зеркало и, любуясь талией своей невесты, последовал за нею.

Госпожа Бобынина каким-то образом в этот же вечер подробно, впрочем, с небольшими прибавлениями и изменениями, узнала об удачном сватовстве своего бывшего обожателя и нарочно поехала сообщить это важное событие госпоже Горбачевой; госпожа

Горбачева на следующее утро чем свет отправилась с новостию к вдове Калпинской; вдова

Калпинская к госпоже Неврёзовой, госпожа Неврёзова… и так далее.

Офицер с серебряными эполетами прибежал к Онагру:

- Ты женишься, мон-шер?

- Женюсь.

- Что это тебе вздумалось?

- Да так, братец; признаться, надоела холостая жизнь.

- И прекрасно, мон-шер; а знаешь ли, этим ты мне обязан: я тебя представил в дом; без меня, может быть, ты и не женился бы. Поздравляю, мон-шер, поздравляю, очень рад; возьми меня в шаферы: я люблю, когда женятся… Я и сам хочу жениться.

ГЛАВА IX

Заключение

Онагр в ответ на свое послание к маменьке получил от нее письмо следующего содержания:

"Милый сердцу моему сын, неоцененное сокровище мое. Нет сил для выражения того, как сильно подействовали на меня последние милые строки твои ко мне, где ты говоришь о своих чувствах и просишь моего благословения на брак. Я заливалась слезами, читая твое письмо, и целовала его; выбор, сделанный тобою, приносит тебе честь; благословляю тебя от всего моего сердца и желаю тебе счастия, коего ты вполне достоин, как прекрасный сын, и я всю жизнь мою должна гордиться моим рождением. Милую невестку мою обнимаю заочно, прошу ее любви и целую ее, моего ангела. Скажи ей, что я уже несколько раз видела ее во сне, будто я сижу у вас в гостях, а она, моя родная, наливает кофе и подает мне чашку.